Дворцовая набережная 10

Все дома на Дворцовой набережной имеют интересную судьбу. Они не раз меняли наружный облик, повинуясь изменениям архитектурной моды и мания, дает ощущение сопричастности тому, что было до нас, что не нами началось и не нами кончится.

В конце XVIII века территория, занимаемая ныне домом 10 на Дворцовой набережной, состояла из двух отдельных участков, протянувшихся от набережной Невы до Миллионной улицы. Владельцами их были: основатель Одессы адмирал Осип Михайлович де Рибас, женатый на воспитаннице и наследнице известного деятеля екатерининского времени Ивана Ивановича Бецкого (которому ранее и принадлежал этот участок), и капитан П. П. Рогозинский. Де Рибасу принадлежали два дома на набережной, примыкавшие к бывшему дому Кантемира (ныне дом 8), а Рого-зинскому — один.

В 1798 году император Павел, очарованный девицей А. П. Лопухиной, через своего любимца Кутайсова предлагает ее отцу покинуть Москву и переселиться в Петербург с женой и дочерьми. При этом ему был предоставлен следующий выбор: при согласии — дарование титула светлейшего князя и миллионное богатство; при отказе — опала и путешествие в пределы Восчточной Сибири ловить соболей. Благоразумный родитель предпочел первый вариант. В связи I этим встал вопрос о приискании для семейства Лопухина достойного жилья. Доверенное лицо императора адмирал Г. Г. Кушелев обращается к своему приятелю де Рибасу с предложением продать бывший дом Бецкого. Ответ не замедлил прийти: де Рибас охотно соглашается расстаться с домом номер 10 на Дворцовой набережной. Вот отрывок из его послания:письмо вашего превосходительства... имею Князь П. Г. Гагарин (неизв. худ.) честь ответствовать: за великое счастье поставляю, когда угодно будет его императорскому величеству взять в казну дом мой... Предоволен буду потому особенно, что имеющиеся на мне долги меня много беспокоят. Сей дом в хорошем состоянии, в нем 130 покоев, картин и мебелей не мало, церковь, две ранжереи, сад и хорошие службы. Что же касается цены, то хотя он, как по оставшим после покойного И. И. Бецкого запискам известно, стоит больше ста тридцати тысяч рублей, но если бы мне за него пожаловано было сто десять тысяч рублей, то я бы весьма доволен был, особливо в рассуждении долгов».

Сделка состоялась, а 20 августа 1798 года вышел указ о пожаловании «в вечное и потомственное владение» генерал-прокурору П. В. Лопухину купленного в казну дома вице-адмирала де Рибаса. Прибыв из Москвы, Лопухины поселились в доме на набережной.

Князь П. Г. Гагарин

Император не препятствовал своей фаворитке выйти замуж за князя Павла Гавриловича Гагарина, с которым, если верить свидетельству одного из современников, она была тайно обручена. Приехав в Гатчину из действующей армии в 1799 году, счастливый жених «упал в ноги Государю, повергая к стопам его Французские знамена и ключи Турина, только что взятого Суворовым. Павел принял Гагарина, как сына, и объявил ему близкую свадьбу с княжною Анною, которую он передает... такою же, как получил ее» — повествует далее тот же современник. Свою заботу о будущем благоденствии молодоженов щедрый монарх простер до того, что, прикупив к дому де Рибаса смежный с ним участок Рогозинского, заказал архитектору Кваренги проект перестройки трех домов по набережной в один большой дом, в виде свадебного подарка. В том же 1799 году проект был составлен, а уже летом следующего года в «Санкт- Петербургских ведомостях» появляется такое объявление: «1-ой Адмиралтейской части в 1-ом квартале в домах... Княгини Анны Петровны Гагариной под № 17 и 18 отдаются покои в наем». Дом построили в необычайно короткий срок.

Впрочем, зная неистовую торопливость и нетерпеливость Павла I, трудно удивляться такой поспешности. Это был воистину царский подарок. Историк Петербурга П. Н. Петров писал, дом, в два этажа, с мезонином и тремя обширными балконами, поддерживаемыми колоннами, казался для своего времени модной игрушкой, на которую специально ездили любоваться. Со стороны двора был разведен очень грациозный висячий садик. Довольный император пожаловал архитектору за эту постройку крест святого Иоанна Иерусалимского.

Любимец Павла, его брадобрей Кутайсов, награжденный за свое, надо полагать, и впрямь недюжинное мастерство титулом графа, поместил в соседнем доме по набережной свою любовницу, французскую актрису Шевалье, и ежедневно одна и та же карета отвозила императора и его холопа в обиталища их любви, оказавшиеся так близко друг к другу.

Графиня В. Н. Головина пишет о Лопухиной, что та «имела красивую голову, но была невысокого роста, дурно сложена и без грации в манерах; красивые глаза, черные брови и волосы... прекрасные зубы и приятный рот были ее единственными прелестями... Выражение лица было мягкое и доброе, и действительно Лопухина была добра и неспособна ни желать, ни делать чего-либо злого... Ее влияние проявлялось только в раздаче милостей; у нее не было данных, чтобы распространять его на дела, хотя любовь государя и низость людей давали ей возможность вмешиваться во все. Часто она испрашивала прощение невинных, с которыми император поступал очень строго в минуты гнева; тогда она плакала или дулась и таким образом достигала желаемого».

Княгиня А. П. Гагарина

После смерти Павла Гагарин с женой отправился за границу, где очень плохо с ней обхоцился, заставил переписать на себя все ее состояние, а вскоре после возвращения в Петербург овдовел.

И 1809 году в доме Гагарина случился пожар, в результате которого сгорел весь мезонин, замененный при восстановлении "безобразной галереей". Что же касается его владельца, то ему не откажешь , по крайней мере, в оригинальности. Похоронив жену, он заперся в доме на Дворцовой набережной с больными и увечными собаками, которых подбирал во время своих одиноких прогулок. Они наполняли весь дом, лежали на диванах и креслах. Целая комната была отдана летавшим на свободе птицам, а голубей и галок князь ежедневно кормил с балкона в урочные часы. Он перестал заботиться о своей внешности и прогуливался по улицам в старом халате и с ермолкой на лысой голове, в сопровождении ливрейного лакея.

И еще одна небезынтересная подробность. До революции в доме помещалось Императорское Российское автомобильное общество, созданное в мае 1903 года и сыгравшее значительную роль в деле развития автомобильного спорта в России. Оно устраивало международные выставки «автомобилей, двигателей, велосипедов и спорта» и все более далекие междугородные автопробеги. И если поначалу работа общества встречала мало сочувствия у правительства, смотревшего на автомобилизм скорее как на забаву, чем на серьезное дело, то в 1909 году за ним уже признают государственное значение.

В заключение несколько слов об ошибке, допущенной М. Ф. Коршуновой, а вслед за ней и В. И. Пилявским, в монографиях, посвященных творчеству Д. Кваренги, опубликованных соответственно в 1977 и 1981 годах. В них утверждается, что дом Гагарина находился на месте нынешнего дома 12—16, о котором шла речь в предыдущем очерке, и был разрушен в войну. Ошибка очевидная. Дом Гагарина примыкал к бывшему дому Кантемира, принадлежавшего в середине XIX века Министерству финансов. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться хотя бы к атласу Петербурга 1849 года, составленному Н. Цыловым. Жаль, конечно, что творение Кваренги не дошло до нас в первоначальном виде, но виной тому не бомба, а естественный процесс изменения архитектурных вкусов. Впрочем, то, что не сделала вражеская бомба, могут сделать наше равнодушие и бесхозяйственность. Ведь давно известно, что всякий дом хозяином держится.